Экономика Венгрии в преддверии вступления в ЕС
Страница 4
По замыслу властей, предприятия должны были выкупить либо менеджеры, накопившие опыт руководства в условиях рынка, либо стратегические инвесторы, способные обеспечить их развитие. Однако ни те, ни другие не спешили расставаться со своими капиталами. Менеджмент еще во второй половине 1980-х годов успел активно поучаствовать в так называемой «спонтанной» или «номенклатурной» приватизации. Около 40% госпредприятий создали сотни дочерних компаний и СП, куда вывели до четверти активов. А западные инвесторы предпочитали не рисковать и в большинстве случаев учреждали совместные предприятия с непременным участием местных компаний. Переломить тенденцию и стать рекордсменом по объему прямых иностранных инвестиций Венгрии удалось только после смены кабинета министров в 1995 году. Неоновая вывеска на заказ изготовление неоновых.
По словам заместителя директора Института международных экономических и политических исследований (ИМЭПИ) РАН Светланы Глинкиной, Венгрия начала с того, что отказалась от контроля над стратегически важными отраслями. «Практически все постсоциалистические страны вывели предприятия стратегических отраслей за рамки приватизационных программ, — рассказала Светлана Глинкина. — Венгры были первыми, кто в середине 1990-х заявил, что у них таких отраслей нет».
В конце 1995 года власти разрешили приватизацию 6 региональных газораспределительных предприятий. Их собственность поделили между собой немецкий, французский и итальянский газовые концерны. Следующими на продажу были выставлены активы национальной энергетической монополии MVM и пакет акций крупнейшей телекоммуникационной компании Венгрии — MATAV. С этого момента иностранный капитал стал едва ли не единственной движущей силой венгерской экономики.
С 1989-го по 2004-й год прямые зарубежные инвестиции в Венгрию достигли объема $27 млрд. Примерно треть из них поступила в страну от продажи госсобственности, а остальные средства были вложены в создание новых предприятий на территории свободных таможенных зон и промышленных парков. Правительство Венгрии предложило западным инвесторам самые привлекательные условия для работы в специальных экономических зонах. Венгерское законодательство рассматривало филиалы западных компаний как иностранных юридических лиц, в силу чего на них не распространялось действие национальных законов в области регулирования цен и госконтроля.
В дополнение к этому Венгрия заключила практически со всеми своими основными инвесторами соглашения о защите инвестиций, в которых стороны гарантировали друг другу полную неприкосновенность вложений и обязались не препятствовать репатриации прибыли. Но этого оказалось недостаточно: западные инвесторы вынудили Венгрию заключить межгосударственные договоры об избежании двойного налогообложения более чем с 55 странами.
Правительство Венгрии сделало всё, чтобы превратить специальные экономические зоны на территории страны в промышленные анклавы иностранных государств. Первоначально западные инвесторы отблагодарили венгерские власти колоссальным притоком в страну капитала. Свои филиалы, производственные и исследовательские центры в свободных экономических зонах открыли такие монстры, как IBM, US West, Sony, Nokia, Siemens, General Electric, General Motors, Alkoa, Ford Motor, Philips Electronics. К началу третьего тысячелетия на венгерском рынке работало не меньше половины из top-100 транснациональных корпораций (ТНК) мира. Они обеспечивали треть ВВП страны и две трети экспорта. Но чем ближе Венгрия подходила к вступлению в ЕС, тем меньше иностранные инвесторы вкладывали в ее экономику и тем больше прибылей изымали обосновавшиеся в стране международные компании.
По словам Светланы Глинкиной, на этапе подготовки к вступлению в Евросоюз властям Венгрии пришлось отменить широкие налоговые льготы и прочие преференции, предоставляемые иностранным инвесторам, как противоречащие принципам равной конкуренции. «Выйдя на финишную прямую, венгры подняли заработную плату, цена рабочей силы стала повышаться, и конкурентоспособность страны для иностранных инвестиций резко снизилась»,— говорит Глинкина.
